СТАЛИН (деcятая часть)
Колхозник Иван Степанович рассказывает:
«С покойным Семен Семенычем Тарасеевым поехали под вечерок по сено. Такой мороз, свету белого не видать. Вернулись утречком. По Курейке слух: „ссыльного привезли“. Ссыльных в ту пору было много в наших местах. Потом узнали, что этот — главный в кругу ссыльных и зовут его Иосиф Виссарионович. Приехал он утром на лошади. Мороз вон как крепчал, градусов, поди, на 65, а он, родной, в легком пальто. Остановился он сначала у Тарасеева. В одной половине избы много ребят, да в другой ссыльные находились. Шум, рев ребятишек, маленькому дали кусок хлеба, большенький тоже хочет, лишнего-то не было, за кусок хлеба в три погибели гнулись.
А Иосиф Виссарионович страсть как хорош был к детям ласковый. Последним делится. Посадит, бывало, на спину Дашутку и тащит. Она, бесстыдница, кричит: „Ты, дядя, кричи по-конячьи“. Сама вцепится ему в волосы, а они густые я черные, как воронье крыло.
К пасхе перешел Иосиф Виссарионович к Перепрьгиным. Яков Михайлович жил тогда у Кандиных. Вместе жить Сталину и Свердлову начальство не разрешало. У Перепрыгиных пять мальчиков и две девочки-сиротки, без отца, без матери. Жили бедно, скудно, день со щами, два дня со святым духом. Корову держали, — один толк, что корова: корова на дворе, а квас на столе.
Если бы не помощь Иосифа Виссарионовича, умерли бы с голоду. Он часто поддерживал их. Наловит рыбы — делится. Перепрыгины-то было и стеснялись, а он слова не даст вымолвить: „Бери, ешь“.
У Перепрыгиных часто молодежь собиралась на вечеринку. Услышит Иосиф Виссарионович песни, открывает дверь и поет. Страсть любил песни. Сам запевал. Любимыми хоровыми у него были: „Уж я золото хороню, хороню“, а еще любимая — „Эх, дубинушка, ухнем“.
Яков Михайлович Свердлов тоже любил попеть, поплясать, угрюмым не бывал. Иосиф Виссарионович читал много, а все больше писал. Накопит целую стопу листов писанных, спрячет.
Перепрыгины ругали бога и царя. Он захохочет, голос был звонкий, переливчатый, и сам на беседу перейдет. Почта к нам ходила плохо: зимой выбирали обществом ходока (почтальона) от Дудинки до Туруханска. У Сталина и Свердлова почта была чаще. Получали и письма, и газеты изредка. Иосиф Виссарионович летом купил себе лодку-ветку. На ней и промышлял. Летом на Половинских островках он сделал себе шалаш и неделями промышлял Осетрину.
Надзиратели были строгие, Попов да Лалетий. Иван Лалетин особливо был строгий, медведем рычит. По пятам ходили они за ссыльными.
Сталин прочитает газеты, выйдет на берег, трубку изо рта не выбросит, посмотрит на Енисей, уйдет в лес.
Смелый был Сталин, не боялся надзирателей. Один раз случилось так: надзирателям было велено на проверку в квартиры Сталина и Свердлова ходить в день два раза: в десять часов утра и вечером. Лалетий надзиратель был грубый, прямо можно выразиться — хам. Надоедлив — страсть. Часто ходил проверять Сталина не вовремя. Вошел этот Лалетин, не постучался. Сталин вскочил, взял его за пиджак, вывел к уличному порогу, — и был таков Лалетин, удрал куричий сын. А перепрыгинские кричат ему вслед: „По делам, по делам, собаке — собачья почесть“, а сами свистеть. Смелые были ребята.
Уж очень любил Иосиф Виссарионович охотиться. Ружье-то в лесу повесим по договоренности, на такой- то ствол. Сталин в лес — и ружье есть. Часто ходил он в Калинову рощу за зайцами. Сети ставил.
Жил-то он не в избе, а в пристройке. Углы промерзшие, вода мерзнет, хлеб мерзнет. Спал на деревянном диванчике. Внизу матрац простой, подушка, одеяльце старенькое, худенькое суконное. Иосиф Виссарионович частенько ночью вскочит, бегает, чтобы не замерзнуть, а сам потихоньку песни поет. Затопит печурку, — одно слово — печка, маленькая, из старого железа. Дымит. Ни жару, ни пару.
Вот теперь вспоминаю, а у самого мороз по спине ползет. Говорю: какого великого человека заслал тогда к нам проклятый царь. Тогда голодали, а теперь хлебом кормимся без перебою с года в год, суконные пальто носим, детей учим. А жил-то Иосиф Виссарионович как плохо, трудно выразиться, а всегда бодрый да веселый.
Был такой туземец неподалеку в чуму — Дибиков. Ходил к нему Иосиф Виссарионович, иной раз ночи две ночует в чуму. Летом уезжал к нему осетрину промышлять.
Сталин было азбуку сделал, читать хотел научить нас. Мы с Шуркой Перепрыгиным научились, стали по слогам читать. Не тут-то было: нашему брату, мужику, не велено было учиться. Узнал надзиратель, запретил учить и пригрозил Сталину сослать его на мыс.
Зимой 1916 г. Иосиф Виссарионович Сталин уехал. После него скучно стало на Курейке. Соберемся одни и поем его любимые песни: „Уж я золото хороню, хороню, чисто серебро берегу, берегу, гадай, гадай, девица, отгадай, красавица, через поле едучи, золоты волосы развеваючи“.
Под эту песню мы плясали. А то вот какие песни с ним пели: „Во субботу, день ненастный“ или „Дубинушку“, а чаще „Умер бедняга в больнице военной“. А еще была самая любимая: „Смело, товарищи, в ногу“. Сам и запевал».
Самый старый житель Курейки, девяносточетырехлетний Михаил Андреевич Тарасеев с глубокой любовью вспоминает товарища Сталина:
«Хороший человек был для нас Иосиф Виссарионович, во всем помогал нам. Днем ли, ночью придешь — никогда не откажет. У меня, вон, сын Егор хиленьким рос, а тут еще заболел легкими. Совсем умирал. Иосиф Виссарионович поднял мне его на ноги. Каждый день ходил к нам, беспокоился, спрашивал, как здоровье Егора. Вот этот дом, в котором мы живем, я строил с детьми, когда товарищ Сталин жил в Курейке. Бывало тяжело бревны тянуть наверх, попросишь Иосифа Виссарионовича. Он соберет молодежь, да с песней „Эх, дубинушка, ухнем! Эх, зеленая сама пойдет, подернем, подернем, да у-ух-нем!“ бревно-то и поможет нам положить. У меня вот память от товарища Сталина. Рассек я руку топором да перерезал жилу, кровь-то хлынула ручьем. Я зажал руку и бегу к Иосифу Виссарионовичу. Он залил рану, перевязал, и рука скоро зажила».
С конца 1914 года Я.М. Свердлов по состоянию здоровья (обострившийся туберкулез) добился перевод из Курейки обратно в Селиваниху, а позднее в Монастырское. И.В. Сталин оставался в Курейке еще два года.
Жители Курейки часто бывали в гостях у Иосифа Виссарионовича Сталина. Шли к нему за советом, шли с горем и радостью, и для каждого находил он чуткое слово, дельный совет.
К Иосифу Виссарионовичу Сталину охотно заходили эвенки, кето. Придет, бывало, эвенк, сядет, не говоря ни слова, дымит трубкой и долго-долго сосет ее, поглядывая на Сталина. Самые задушевные мысли свои рассказывали ему северяне.
Навсегда осталась в народе память о приветливом, отзывчивом друге и учителе Иосифе Джугашвили.
В день шестидесятилетия Иосифа Виссарионовича Сталина колхозники Заполярья, лично знавшие и встречавшие его, послали письмо в Москву. О радостной, счастливой жизни рассказывали они своему родному отцу, великому вождю народов.
«Родной наш отец! — писали колхозники. — Ты хорошо знаешь, как мы жили и бедствовали раньше. Не узнать теперь наших станков, не узнать теперь наших людей. В Курейке, Горошихе, Ангутихе, Якутах, Селиванихе давно организованы колхозы. Колхозный строй принес нам богатство и радость в наши дома. Дружно промышляют наши колхозники пушнину, рыбу. Колхозы имени Сталина — в Курейке, „Спартак“ — в Ангутихе, „Ответ вредителям“ — в Горошихе, „Комсомолец“ — в Якутах — постоянно перевыполняют планы».
Колхозники поделились своими успехами в развитии животноводства, огородничества, рассказали о зажиточной жизни, о богатом, полновесном колхозном трудодне.
«Время бедности, темноты и невежества давно миновало. Помнишь, раньше была только одна школа в Туруханске. Сейчас в Курейке, Ангутихе, Якутах советская власть выстроила хорошие школы, наши дети учатся а средних и высших учебных заведениях. В Курейке, Горошихе выстроены больницы. Почти во всех станках есть красные уголки, в Курейке открыт колхозный клуб, выстроен большой Дом колхозника, открыта вместительная колхозная баня. Радиостанциями мы связаны сейчас со всей нашей страной.
А как выросли люди, Иосиф Виссарионович! Братья Перепрыгины сейчас работают на производстве, ваши знакомые — теперь старики — стахановцы колхозного дела. Из нашей среды выросли государственные деятели, специалисты, интеллигенты. От всех наших станков нынче ездили лучшие представители на Всесоюзную сельскохозяйственную выставку в Москву.
Всей нашей зажиточной жизнью, — пишут в заключение колхозники Заполярья, — нашим счастьем и радостью, счастьем жизни наших детей мы обязаны партии большевиков и советской власти. Всем этим мы обязаны, тебе, наш вождь учитель и лучший друг!».
Начавшаяся 1 августа (н. ст.) 1914 года первая мировая империалистическая война застала Иосифа Виссарионовича Сталина в Курейке.
Проводивший интернационалистскую политику партии в русско-японской войне 1904 — 1905 гг., товарищ Сталин и в сложных условиях далекой туруханской ссылки занял строго-принципиальную ленинскую позицию в оценке первой мировой империалистической войны.
Под воздействием И.В. Сталина и Я.М. Свердлова часть ссыльных большевиков, сразу не разобравшаяся в происходящих событиях, также вскоре заняла твердую ленинскую позицию.
Ленинские тезисы о войне товарищу Сталину в туруханскую ссылку в конце сентября 1914 г. доставила В. Швейцер. Письмо с тезисами прислала Н.К. Крупская в Красноярск на явочную квартиру для передачи в Туруханский край Сталину. Это было огромным событием, большой радостью для Сталина и большевиков, находившихся в ссылке.
В ленинских тезисах «Задачи революционной социал-демократии в европейской войне» об отношении большевиков к империалистической войне сказано:
«Европейская всемирная война имеет ярко определенный характер буржуазной, империалистической, династической войны. Борьба за рынки и грабеж чужих стран, стремление пресечь революционное движение пролетариата и демократии внутри стран, стремление одурачить, разъединить и перебить пролетариев всех стран, натравив наемных рабов одной нации против наемных рабов другой на пользу буржуазии — таково единственное реальное содержание и значение войны.
Из тех буржуазных и шовинистических софизмов, коими в особенности, одурачивают массы буржуазные партии И правительства двух главных соперничающих наций континента — германской и французской, — и кои повторяют рабски плетущиеся за буржуазией социалистические оппортунисты, как откровенные, так и прячущиеся, — следует, в особенности, отметить и заклеймить следующие: когда немецкие буржуа ссылаются на защиту родины, на борьбу с царизмом, на отстаивание свободы культурного и национального развития, они лгут, ибо прусское юнкерство с (Вильгельмом во главе и крупная буржуазия Германии всегда вели политику защиты царской монархии и не преминут, при всяком исходе войны, направить усилия на ее поддержку; они лгут, ибо на деле австрийская буржуазия предприняла грабительский поход против Сербии, немецкая — угнетает датчан, поляков и французов в Эльзас — Лотарингии, ведя наступательную войну с Бельгией и Францией ради грабежа более богатых и более свободных стран, организуя наступление в момент, который ей казался наиболее удобным для использования последних ее усовершенствований в военной технике, и накануне проведения так называемой большой военной программы Россией.
Задачей социал-демократии России является в особенности, и в первую голову, беспощадная и безусловная борьба с великорусским и царско-монархическим шовинизмом и софистической защитой его русскими либералами, к.-д., частью народников и другими буржуазным партиями».
В ленинских тезисах определены большевистские лозунги борьбы за превращение империалистической войны в войну гражданскую, за использование войны для победы революции и свержения царского самодержавия.
Ленинские тезисы были положены в основу манифеста Центрального Комитета партии — «Война и российская социал-демократия», опубликованного 1 ноября 1914 г. в «Социал-демократе» № 33.
Первая мировая война была порождена империалистическими противоречиями, борьбой за передел мира, борьбой за порабощение чужих народов и грабеж колоний. Европейскую войну подготовляли две группы империалистических держав: с одной стороны, германская и, с другой, англо-французская в союзе с царской Россией. Это была империалистическая, захватническая война с обеих сторон.
Но Ленин отделял причины, вызвавшие мировую империалистическую войну, от ее непосредственного развязываний. Виновником войны был империализм в целом, но германский империализм больше других стремился, ускорить ее начало и развязал войну.
В манифесте ЦК партии В.И. Ленин писал: «На деле немецкая буржуазия предприняла грабительский поход против Сербии, желая покорить ее и задушить национальную революцию южного славянства вместе с тем направляя главную массу своих военных сил против более свободных стран, Бельгии и Франции, чтобы разграбить более богатого конкурента. Немецкая буржуазия, распространяя сказки об оборонительной войне с ее стороны, на деле выбрала наиболее удобный, с ее точки зрения, момент для войны, используя свои последние усовершенствования в военной технике и предупреждая новые вооружения, уже намеченные и предрешенные Россией и Францией».
Партии II Интернационала изменили рабочему классу, они отстаивали интересы «своих» империалистических правительств.
Ленин писал: «Вожди Интернационала совершили измену по отношению к социализму, голосуя за военные кредиты, повторяя шовинистические) („патриотические“) лозунги буржуазии „своих“ стран, оправдывая и защищая войну, вступая в буржуазные министерства воюющих стран и т. д. и т. п. Влиятельнейшие социалистические вожди и влиятельнейшие органы социалистической печати современной Европы стоят на шовинистически-буржуазной и либеральной, отнюдь не на социалистической точке зрения. Ответственность за это опозорение социализма ложится прежде всего на немецких социал-демократов, которые были самой сильной и влиятельной партией II Интернационала».
Борясь против империалистической войны, рабочий класс защищает подлинные интересы народа, защищает свою родину. Борясь с разбойничьей, империалистической политикой, рабочий класс и широкие народные массы не могут равнодушно относиться к тому, в каких условиях, в какой стране они живут и борются, в условиях реакционной ли властей, демократической или социалистической. Отечество является могущественным фактором в классовой борьбе пролетариата.
Чувство национальной гордости, глубокая любовь к своей национальной культуре, к великим завоеваниям своего народа — всегда присущи рабочему классу, широким народным массам. В самый разгар империалистической войны, в декабре 1914 года, В.И. Ленин опубликовал статью «О национальной гордости великороссов», в которой писал:
«Чуждо ли нам, великорусским сознательным пролетариям, чувство национальной гордости? Конечно, нет! Мы любим свой язык и свою родину, мы: больше всего работаем над тем, чтобы ее трудящиеся массы (т.-е. 9/10 ее населения) поднять до сознательной жизни демократов и социалистов. Нам больнее всего видеть и чувствовать, каким насилиям, гнету и издевательствам подвергают нашу прекрасную родину царские палачи, дворяне и капиталисты. Мы гордимся тем, что эти насилия вызывали отпор из нашей среды, из среды великоруссов, что эта среда выдвинула Радищева, декабристов, революционеров-разночинцев 70-х годов, что великорусский рабочий класс создал в 1905 году могучую революционную партию масс, что великорусский мужик начал в то же время становиться демократом, начал свергать попа и помещика».
Именно в интересах защиты своей родной земли необходимо вести борьбу за поражение царизма, империалистической буржуазии, за победу революции.
Ленин писал: «Нельзя в XX веке, в Европе (хотя бы и дальневосточной Европе), „защищать отечество“ иначе, как борясь всеми революционными средствами против монархии, помещиков и капиталистов своего отечества, т.-е. худших врагов нашей родины, нельзя великороссам „защищать отечество“ иначе, как желая поражения во всякой войне царизму, как наименьшего зла для 9/10 населения Великороссии, ибо царизм не только угнетает эти 9/10 населения экономически и политически, но и деморализирует, унижает, обесчещивает, проституирует его, приучая к угнетению чужих народов, приучая прикрывать свой позор лицемерными, якобы патриотическими фразами».
O том, как волновали товарищей Сталина и Свердлова события, происходящие в России в начале первой империалистической войны, видно из письма Я.М. Свердлова из Курейки. 12 августа 1914 года он писал:
«В данный момент волнует сильнее всего происходящее там, вдали отсюда. Сведения более, чем скудны. Редкие телеграммы, газеты. Нет совершенно сведений, к которым можно было бы относиться с полным доверием: СПБ (Санкт-Петербургское) телеграфное агентство внушает немного доверия. Проезжающие на пароходах в большинстве слишком малокультурны, чтобы от них можно было добиться ясного ответа на волнующие вопросы. Некоторые из товарищей провидят отчаянный разгром рабочего движения, торжество реакции, которая отбросит его далеко назад. Не могу думать так. Скорее рабочее движение сделает большой скачок вперед. Ужасы войны, ее последствия должны надавить на самые отсталые слои, сделать огромное революционное дело, прояснить сознание еще незатронутых миллионных масс и в отсталых странах. Возможны жестокие репрессии во время войны, возможны и эксцессы (переход через норму, излишества) реакционеров. Но победа не в их руках. Поживем, увидим».
В ноябре 1914 года в Озерках (под Петроградом) была созвана конференция депутатов-большевиков IV Государственной думы вместе с некоторыми представителями местных партийных организаций. Обсуждались тезисы Ленина о войне.
На третий день работы конференции в помещение ворвалась полиция. По доносу провокаторов Романова и Шурканова охранка узнала состав и место конференции. Все участники были обысканы, не депутаты Думы арестованы, а на следующий день, 5 ноября, были арестованы и депутаты Думы — большевики.
Министр внутренних дел Маклаков доносил Николаю II:
«Существующая в империи Российская социал-демократическая рабочая партия, стремящаяся к ниспровержению государственного строя и замене такового республиканским образом правления, с открытием военных действий занялась пропагандой идей о необходимости скорейшего окончания войны, выставляя побудительным для того мотивом опасность укрепления, в случае победы, самодержавного строя и отдаления осуществления преследуемых ею задач.
Непосредственное серьезное участие в пропаганде этих идей принимают члены Государственной думы IV созыва социал-демократической фракции, от коей исходят все директивы и руководство преступной деятельностью партии.
Свою тлетворную деятельность, проявившуюся ярко в создании минувшим летом чрезмерного забастовочного движения рабочих и учинении им и уличных беспорядков, члены социал-демократической фракции ведут настолько скрытно, что привлечение их к ответственности в судебном порядке не представлялось возможным за отсутствием достаточных улик.
Произведенным у собравшихся обыском найдены: отдельные номера заграничной революционной газеты „Социал-демократ“, перечень подлежавших обсуждению собрания вопросов по поводу войны, 32 брошюры революционного и тенденциозного содержания, партийные заметки и переписка, кроме того, у члена Государственной думы Бадаева — рукопись преступного воззвания к студентам с призывом к участию в революционном движении и паспорт на чужое имя.
Все акты расследования переданы судебной власти, которой возбуждено предварительное следствие с привлечением к ответственности всех участников преступного собрания, в том числе и членов Государственной думы».
После нескольких месяцев следствия, 10 февраля 1915 г. состоялся суд над думской фракцией большевиков. Рабочие депутаты-большевики А. Бадаев, Г. Петровский. М. Муранов, Ф. Самойлов и Н. Шагов держались на суде достойно, хотя до конца и не использовали трибуну царского суда для разоблачения, сути войны, как империалистической бойни.
Арестованный же на конференции Каменев вел себя предательски. Он не счел нужным использовать процесс думской фракции для разоблачения политики господствующих классов. Наоборот, он заявил, что взгляды ЦК партии «противоречат его взглядам». В доказательство того, что он, Каменев, не разделяет взглядов большевиков на войну, что он не ленинец, сослался на свидетеля меньшевика-оборонца Иорданского. Это предательское поведение Каменева заклеймил Ленин в статье «Что доказал суд над Р. С.-Д. Р. Фракцией?».
В.И. Ленин писал: «Подсудимые преследовали цель затруднить прокурору раскрытие того, кто был членом Ц. К. в России и представителем партии в известных сношениях ее с рабочими организациями. Эта цель достигнута. Для достижения ее и впредь должен быть применяем на суде давно и официально рекомендованный партией прием отказ от показаний. Но стараться доказать свою солидарность с социал-патриотом г. Иорданским, как делал тов. Розенфельд, или свое несогласие с Ц. К. есть прием неправильный и с точки зрения революционного социал- демократа недопустимый».
Вместе с тем В.И. Ленин отметил, что, несмотря на предательское поведение Каменева, процесс думской фракций имел большое политическое значение: он доказал, что большевистские депутаты были тесно связаны с рабочим классом и вели революционную интернационалистскую политику.
Ленин отметил: «Суд развернул невиданную еще в международном социализме картину использования парламентаризма революционной социал-демократией. Пример такого использований лучше всяких речей будет апеллировать к уму и сердцу пролетарских масс, убедительнее всяких доводов будет опровергать оппортунистов-легалистов и фразеров анархизма. Отчет о нелегальной работе Муранова и записки Петровского останутся надолго образцом той работы депутатов, которую мы должны были усердно скрывать и в значение которой будут теперь внимательнее и внимательнее вдумываться все сознательные рабочие России. В такое время, когда почти все „социалистические“ (извините за поругание этого слова!) депутаты Европы оказались шовинистами и слугами шовинистов, когда пресловутый „европеизм“, прельщавший наших либералов и ликвидаторов, оказался тупой привычкой к рабской легальности, в России нашлась одна рабочая партия, депутаты которой блистали не краснобайством, не „вхожестью“ в буржуазные, интеллигентские салоны, не деловой ловкостью „европейского“ адвоката и парламентария, а связями с рабочими массами, самоотверженной работой в этих массах, выполнением скромных, невидных, тяжелых, неблагодарных, особенна опасных функций нелегального пропагандиста и организатора».
Так Ленин, осудив предательское поведение Каменева на царском суде, одобрил революционную деятельность депутатов-большевиков, умело сочетавших нелегальную работу с использованием легальных возможностей.
Летом 1915 года в туруханскую ссылку, село Монастырское, прибыли осужденные царским судом рабочие депутаты IV Думы и их сопроцессники, среди которых был и Каменев.
В это время из Курейки в Монастырское приехал И.В. Сталин. Было созвано собрание большевиков туруханской ссылки. Это собрание имело большое значение еще и потому, что оно проводилось под руководством членов Русского бюро ЦК партии (Сталин, Свердлов, Спандарян). На этом очень важном собрании обсуждался вопрос о роли думской фракции большевиков, об ее поведении на суде и особенно о поведении на царском суде Каменева.
В своем выступлении Каменев пытался очернить думскую фракцию и всякими оговорками оправдать свое позорное поведение на суде. Муранов и Петровский вскрыли лицемерие Каменева. Сурен Спандарян резко выступил против него, заявив, что это была речь «либерального адвоката».
В своем итоговом выступлении на этом собрании товарищ Сталин поднял вопрос на принципиальную высоту. Он сказал, что процесс думской фракции большевиков имел огромное агитационное значение для революционной мобилизации масс, для пропаганды большевистских лозунгов борьбы с империалистической войной.
«В этом споре, — говорил тов. Сталин, — нужно выплеснуть грязную воду, но не выбрасывать живого ребенка».
«Живой ребенок» — это использование трибуны Государственной думы большевиками, а грязная вода — это позорное поведение Каменева.
И.В. Сталин заклеймил предательство Каменева на царском суде, которое усугублялось еще тем, что он продолжал оправдывать свое позорное поведение.
Сталинское выступление, его оценка процесса думской фракции большевиков были положены в основу резолюции «О думской фракции большевиков на суде», написанной комиссией в составе Сталина, Свердлова и Спандаряна. Резолюция была принята и разослана партийным организациям России.
«Собрание социал-демократов, политических ссыльных, получив возможность ознакомиться со всеми данными о процессе РСДР Фракции (5 рабочих депутатов), по обсуждении всего материала пришло к следующим выводам:
Позиция осужденных депутатов РСДР Фракции по вопросу о войне является единственно правильной точкой зрения на происходившие кровавые события, соответствующей интересам рабочего класса России и идее международного интернационала.
Пять рабочих депутатов, защищая на суде свою позицию (речи депутатов Муранова, Петровского и др.), к сожалению, все же не смогли твердо и неуклонно провести свою революционную [тактику], допустив ряд колебаний и затушеваний.
Самое же главное — они не смогли превратить процесс об „измене“ рабочих депутатов в открытое обвинение пролетарскими депутатами правительства и либеральной буржуазии в измене русскому народу, они не суме бросить лицо, что изменниками являются не они, рабочие избранники, провозглашающие братство и солидарность рабочих и, борющиеся за превращение этой империалистической войны в гражданскую войну за раскрепощение народов, а те, которые шлют миллионы рабочих и крестьян на убой, якобы для защиты отечества, на деле же — в интересах кучки помещиков и капиталистов. Вместе с тем собрание находит необходимым подчеркнуть тот бросающийся в глаза факт, что в момент, когда германские, французские, австрийские, английские и бельгийские социалисты оказались в союзе со своими правительствами и, забыв лозунг классовой солидарности пролетариев всех стран, призвали рабочих ко взаимному истреблению, когда общий порыв патриотизма и шовинизма захватил и некоторые группы русской марксистской интеллигенции (группа „Нашей зари“, Плеханов и Ко), когда депутаты ликвидаторской фракции Государственной думы, выполняя сомнительные функции по организации тыла, тем самым осуществляли позицию лояльности осужденные депутаты призвали: „Пролетарии всех стран, соединяйтесь!“.
Собрание глубоко убеждено, что при таком положении вещей даже простой факт — привлечение к суду и осуждение социал-демократических депутатов за их деятельность в связи с войной, рассеивая, с одной стороны, иллюзию об „Единой России“ и национально-освободительном характере войны, а с другой стороны, противодействуя идейному разврату, вносимому в рабочую среду всеми буржуазными партиями, должен послужить и, несомненно, послужил могучим толчком в деле отрезвления слоев русского населения от шовинистического угара и сплочения вокруг революционного пролетариата всех живых сил страны.
В заключение собрание, находя, что изложенные выше положительные стороны „процесса социал-демократических депутатов“ доводят до минимума промахи последних на суде, шлет свой горячий товарищеский привет осужденным членам РСДР Фракции.
Группа социал-демократов ссыльных одного из пунктов Восточной Сибири. Товарищи! Устраивайте собрания, присоединяйтесь к этой резолюции и распространяйте по России и Сибири».
Тогда еще не была известна в туруханской ссылке ленинская статья «Что доказал суд над Р. С.-Д. Р. Фракцией?», но сталинская оценка процесса целиком совпала с ленинской.
После собрания на второй или третий день товарищ Сталин, подробно побеседовав с большевиками-депутатами, дав исчерпывающие указания по всем вопросам революционной борьбы, уехал обратно в Куренку. Провожать его собрались все большевики, находившиеся в Монастырском.
Это было в белую ночь. Товарищу Сталину пришлось плыть на маленькой лодке, что было совсем не безопасно. Кто-то из провожающих заметил об этом, Сталин, стоя на берегу с книгами Маркса подмышкой, весело сказал:
«С Марксом не погибнешь, не пропадешь!».