Иерархи Русской православной церкви и представители светских структур Священного Синода уделяют все больше внимания распространению в России неоязычества.
Неоязычество на постсоветском пространстве
Родноверием принято называть характерную для России разновидность неоязычества, направленную на реконструкцию дохристианских верований древних славян. Родноверы отвергают навязанное, на их взгляд, Руси христианство, и прославляют славянских богов, известных сегодня только по данным историков и археологов. Несмотря на свою малочисленность (несколько десятков тысяч человек, по подсчетам исследователей), широко отмечающие свои праздники родноверы прочно обосновались на религиозной карте России. Сообщества русских неоязычников начали выходить из тени в девяностые годы. Первой официально зарегистрированной в России родноверческой организацией в феврале 1994 года стала Московская славянская языческая община. В 1997 году в результате совместных усилий московской и калужской общин был основан Союз славянских общин славянской родной веры (ССО СРВ). Идеологические разногласия привели к выходу обнинской и московской общин из состава Союза, а в 2002 году Битцевское соглашение завершило процесс формирования отделившегося от ССО СРВ Круга языческой традиции (КЯТ). В 1999 году был организован Велесов круг, являющийся сейчас одним из крупнейших объединений общин, некоторые из которых расположены на территории Украины.
Кроме того, в девяностые годы заявили о себе инглинги — Древнерусская инглиистическая церковь православных староверов-инглингов. Негативное отношение к их практикам вынудило ССО СРВ и КЯТ опубликовать совместное заявление, осуждающее «псевдоязыческое учение, псевдолингвистику, лженауку и откровенные домыслы» связанных с инглингами авторов. В 2012 году представители ССО СРВ, КЯТ и Велесова круга подписали Соглашение о взаимном признании жрецов, которое определило круг тех, кто может стать жрецом славянских богов, и в очередной раз осудили ряд авторов и движений, включая крупную организацию «Схорон Еж Славен» (которая также была представлена в Беларуси и Украине).
В 2014 году ССО СРВ был зарегистрирован как некоммерческая межрегиональная общественная организация по поддержке и развитию славянской культуры. Сегодня Союз регулярно проводит мероприятия и богослужения на принадлежащем ему храмовом комплексе Красотынка.
Крупнейшая украинская неоязыческая организация – РУН-вера – была организована представителями диаспоры в США в 1966 году, а на исторической родине появилась только после распада СССР – в 1992 году она была зарегистрирована на Украине как религиозная организация. Наиболее заметными организациями язычников Беларуси можно назвать ориентирующуюся на балтскую традицию «Radzimas» и на славянскую – «Наследие. Содружество родовичей», ни одна из которых на сегодняшний день не получила официальной регистрации. Основная масса язычников действует в «полулегальном» формате, представляя свои мероприятия как фестивали народной культуры (и иногда получая содействие муниципальных органов в их проведении), или же предпочитает вовсе не связываться с государством.
РПЦ в борьбе с неоязычеством
У Русской православной церкви немало оснований опасаться распространения неоязыческих взглядов. Крупные мероприятия язычников не сводятся только к одному обряду: на праздниках устраиваются игры, спортивные состязания, мастер-классы, проводятся ярмарки. Все это органично дополняет богослужение, соответствуя основной цели организаций родноверов: популяризации их видения дохристианской культуры славян. Не имея возможности и необходимости проводить регулярные богослужения, общины – куда более сплоченные, чем прихожане православных храмов – не требуют от членов выполнения рутинных религиозных практик. Проще говоря, у родноверия куда меньше шансов надоесть человеку, еще не утвердившемуся в вере, а характер жизни общин предлагает активным членам куда более серьезное вовлечение в обряды и мероприятия. При этом неоязыческие течения не воспринимаются как пришедшая из-за рубежа новая религия и удовлетворяют запросу на патриотическую религиозность, становясь для православия серьезным препятствием миссионерству и привлечению в храм молодежи, с которой Церкви все труднее находить общий язык.
22 октября 2015 года, заслушав рапорт протоиерея Всеволода Чаплина, Священный Синод постановил считать озабоченность распространением неоязычества обоснованной, отметив необходимость противодействия ему в среде фанатов, молодежи, силовиков и заключенных. Незадолго до этого на круглом столе в Соловках отец Всеволод выразил надежду на содействие активных мирян и Церкви в деле воспитания нового поколения и борьбе с «пьянством, наркоманией, неонацизмом и неоязычеством».
В начале 2016 года тема распространения неоязычества зазвучала на международных Рождественских чтениях в Москве: кроме доклада игумена Виталия (Уткина) о сепаратистской опасности мерянского этнофутуризма, она поднималась на «военной» секции чтений. Епископ Ахтубинский и Енотаевский Антоний назвал неоязычество опасной национальной идеей. Протоиерей Андрей Хвыля-Олинтер же полностью посвятил свой доклад неоязычеству, усмотрев в нем серьезную угрозу духовной безопасности военнослужащих.
В марте 2016 года конференция по вопросам противодействия неоязычеству прошла в Магнитогорске в МГТУ им. Г.И. Носова. Епископ Магнитогорский и Верхнеуральский Иннокентий на открытии конференции назвал современное язычество более опасной угрозой Церкви, чем атеизм. Наконец, по мнению Владимира Легойды, сменившего протоиерея Всеволода Чаплина на посту главы Синодального отдела, прямым вызовом Церкви является рост неоязыческих настроений среди «людей, носящих оружие».
Неоязычество в силовых структурах
Огульные обвинения родноверов в поддержке АТО, выдвинутые протоиереем Хвыля-Олинтером, не выдерживают критики. Действительно, ставропольский язычник и лидер одной из общин Яромир (Сергей Букреев), принимавший участие в московском Марше мира в сентябре 2014 года, вступил в ряды полка нацгвардии Украины «Азов». Однако нельзя обойти вниманием и организацию язычниками батальона «Сварожичи» вооруженных сил ДНР. Даже представленные в социальных сетях мнения язычников об украинском конфликте отличаются пестротой, отражающей дух и форму существования этого течения.
Это говорит о том, что русское неоязычество все сложнее представлять частным случаем национализма с положительным или отрицательным знаком. Множество небольших общин-ячеек, формирующихся вокруг энергичных лидеров, не входят в крупные языческие организации, однако их самостоятельность не подразумевает изоляции — сетевая вольница их полностью устраивает. В борьбе с нею громоздкая церковная вертикаль неизбежно буксует за неявкой противника на поединок. Мировоззрение членов общин к моменту, когда те становятся заметны внешнему наблюдателю, как правило, уже сформировано, и то, что священнослужители принимают за пропаганду неоязычества, является частью внутреннего дискурса сообществ. Поэтому миссионерское противостояние церкви уже сложившимся группам, видимо, обречено на неудачу. Опережающим же мерам — работе священников с фанатами и казачеством (его принято считать идеологической вотчиной православной церкви, что не всегда соответствует действительности), организации Патриаршей комиссии по вопросам физической культуры и спорта — еще только предстоит доказать свою эффективность. Учитывая присутствие в «арсенале» язычников знаменитых спортсменов (интервью Александра Поветкина опубликовано в последнем номере журнала «Родноверие»), она может оказаться существенно ниже ожидаемой.
Другой причиной неспособности православного духовенства по-настоящему эффективно противостоять распространению неоязычества в силовых структурах является то, что работу среди их представителей Церкви необходимо вести на языке маскулинности, к которому сложно адаптировать христианскую проповедь. Язычники же активно культивируют образ славянского воина, легко перехватывая у церкви темы патриотизма, национализма, воинского духа. Активный неоязычник, появившийся в офицерской среде, неизбежно вызовет интерес у своих коллег и друзей. «То, что я родновер, влияет только в том плане, что это накладывает свои обязательства в службе. Начинаешь более основательно относиться к выполнению своих служебных обязанностей, дабы не омрачить память своих предков. Отношение коллег не изменилось. Наоборот, стали расспрашивать и интересоваться, когда и как проводятся празднования родноверческие. Соглашусь с ростом популярности язычества – у силовиков, на мой взгляд, потому, что люди, ежедневно рискующие жизнью или готовые рисковать ею, начинают сравнивать христианские почитания и почитания языческих Богов, и приходят к явному выводу, что быть потомком Богов — это на генетическом уровне нам подходит больше, чем считать себя рабом Божьим, хотя и накладывает дополнительные обязательства перед высшими силами. Ведь в язычестве нет такого, как в христианстве замаливания и отпущения грехов. <…> У нас я противодействия не ощущаю. После нескольких бесед с особым отделом там поняли, что мое отношение к верованиям не несет в себе экстремизма и других негативных действий для общества» – говорит военнослужащий, представившийся ником Друв. «Христианское восприятие мира, его мистические практики (как молитвы и вера) мне не помогали в моей жизни. Другое дело, это язычество. Это когда обращаешься не ко Христу или к святым православной церкви, а к своим родичам, ушедшим в мир иной. Языческое «работает», а «православное» не имеет такой силы, как первое. Но это у меня... Влияний нет никаких со стороны коллег на мои воззрения в мистическом плане. Возможно, наоборот...», – комментирует спортсмен, художник и писатель Сергей Вшивцев. Личное же общение священнослужителей и язычников остается в первую очередь их личным делом и вовсе не всегда соответствует нарисованной докладчиками Рождественских чтений картине тяжелых вероучительных боев за стратегические высоты воцерковления. «Я спокойно общаюсь с местным священником и христианами, – сообщает Друв. – Главное — всегда быть готовым к диалогу, и если начинают предъявлять какие-либо претензии на счет твоих убеждений — спокойно, не раздражаясь, без агрессии разъяснять».
Способствующие распространению родноверия факторы приводят и к печальным последствиям.
Подростки, совершившие десять убийств и готовившие в 2009 году взрывы в Москве, называли себя язычниками. Расстрел прихожан южно-сахалинского храма в 2014 году последователем А.Левашова также вызвал большой общественный резонанс. Вливание в ряды язычников психически неуравновешенных людей, привлеченных культом воинского духа, остается неискоренимой опасностью, несмотря на то, что экстремистские идеи неоднократно порицались в программных документах язычников. Близко язычество и кругам националистов: даже на малочисленном последнем Русском марше язычники сформировали собственную колонну, а определение родной веры ССО СРВ предполагает генетическое отношение верующего к славянским народам.
Общая политическая напряженность в России заставляет государство вслед за Церковью косо смотреть на самостоятельно организовывающиеся группы – даже подчеркнуто патриотические. Об этом говорят недавние обыски у родноверов Ставрополья и конфликт общин Велесова круга с администрациями Рязани и Малоярославца, вынудивший верующих искать новое место для проведения Купалы.
Обеспокоенность священнослужителей РПЦ вызывает, таким образом, вовсе не рост количества родноверов. Неоязычество в России сегодня может предложить альтернативный вариант национальной и религиозной идентичности, а его последователи политически активны и могут решить исход возможного уличного противостояния. Распространение «неказенного» патриотизма язычников, выбивающего идеологическую почву из-под ног официозного образа защитников России от «пятой колонны», представляется нынешней церкви крайне нежелательным и опасным.
(Автор: Павел Скрыльников)