Мракобесие... оценка прошлых. (2)

(Начало) В Отечественной войне Церковь и ее глава выполняют заветы Патриарха Тихона. (Выделяю всюду я)

ШИРОКО раскинулась наша русская земля. От пенистых волн Балтики до глубоких вод Тихого океана, от холодного Северного моря до бурного Черного стелются ее неоглядные дали. Но еще шире, еще безграничнее душа того народа, который населяет собою эти пространства.
Русский народ, хозяин этих пространств, ревниво их оберегающий, исторически привык подходить ко всем вопросам и явлениям жизни не столько с выкладками холодного ума, сколько с горячей силой своего широкого порыва, готов бывает на любые жертвы, особенно когда его жизненным пространствам угрожают чужеземцы.
Православная Церковь наложила неизгладимый след на жизнь и мировоззрение народа. Наши предки высшей целью своей жизни ставили служение добру и правде. Русский народ — народ-богоносец, народ-подвижник. Он всегда неудержимо рвется к Божьей правде, страстно ищет ее.
Посмотрите, как создавалось русское государство. Наши предки в начале своей исторической жизни ищут центра, который мог бы объединять различные племена, разбросанные по южно-русским равнинам. Намечается несколько городов. Какой же из них получает преимущество и почему? Киев, потому что здесь загорелся свет святости. Преподобные Антоний и Феодосий основывают здесь Киево-Печерскую лавру и тем привлекают сюда сердца и взоры православных людей.
В XIII веке Киев разгромлен татарами и обращен, вместе с другими городами южной России, в развалины. Жизнь отливает с юга на север. Здесь снова ищут центра, который объединил бы всех. Владимир, Суздаль, Тверь спорят за первенство, но оно достается незначительной в то время Москве, потому что здесь живут и действуют святители Петр и Алексий и особенно, вблизи Москвы—преподобный Сергий Радонежский. Они являют собою свет святости, который раньше привлекал людей к Киеву.
Прошло более трехсот лет. Петр Великий захотел перенести столицу на берег Финского залива. Неохотно идут сюда русские люди, не влечет их новая столица, и непреклонному волей царю нужно было употреблять величайшие усилия, чтобы заставить своих подданных примириться с его решением — сделать Петербург столицей России. Но он был мудр и проницателен и потому понимал, что сердца русских людей только тогда будут привлечены к новому центру государственной жизни, когда здесь загорится свет святости. Для этого он переносит из Владимира в новую столицу мощи святого князя Александра Невского и, что, пожалуй, еще важнее, способствует восстановлению и расцвету Валаамской обители, где почивают мощи преподобных Сергия и Германа, подвизавшихся здесь же, в древней обширной Новгородской области. Это свои, местные святые, и они сильнее повлекут сюда сердца людей и примирят их с новым центром русской жизни. Мудрый царь достиг своей пели. 

Общецерковные дела и интересы не составляли исключительного достояния иерархии. Верующие принимали в них живое участие, насколько они доступны были их религиозному пониманию Жизненность Церкви и ее влияние на все стороны общественных отношений выразились в том, что храмы сельские и городские—являлись средоточием и религиозной и общественной жизни. Один и тот же колокол созывал народ в храм на молитву, а вместе с тем и на вече, для совместного обсуждения общественных и государственных дел. Самые города считались как будто бы принадлежностью собора, его волостью. Новгород был городом святой Софии, Псков - Святой Троицы, Москва и Владимир — домом Богородицы. Наши предки старались всю свою жизнь, личную и общественную, поставить под покров религиозных верований и местных святынь, и с этой стороны она и оценивалась. Трудился ли князь или посадник для общего земского дела, про него говорили, что он радеет о доме святой Софии или трудится для дома Богоматери. Борьба с врагами отечества носила религиозный характер. Шла рать на город — горожане говорили, что она идет грабить святыню, нанести вред святой Софии, или Святой Троице. «Умрем честно за святую Софию,— восклицали новгородцы,— иже кровь свою пролияша... головы своя положиша за святую Софию», или: «побиша их (врагов) новгородцы Божиею силою и помощию святой Софии».
Древнее арабское изречение гласит: «Кровь мученика и чернила мудреца равноценны, одинаково прекрасны и дороги». Наши предки в древней Руси целые века служили общему делу европейской культуры и чернилами мудрости, и кровью мученического подвига. Поставленные на рубеже двух миров— Азии и Европы, они грудью защищали мирное развитие европейской культуры от нашествия варваров. Мы воспринимаем облик наших предков обвеянным былью великих битв. Борьбу с чужеземным вторжением наши предки понимали как общенародное дело. Недаром «Слово о полку Игореве» зовет князей вступиться в борьбе с половцами «за обиду сего времени, за землю Русскую».
Когда в XIII веке волна завоевателей под предводительством Батыя, вооруженных передовой, по тому времени, китайской военной техникой, обрушилась на Русь, был тогда, по словам летописца, «пополох зол» по русской земле. День и ночь раздавались глухие удары татарских таранов о бревенчатые ограды древних русских городов. Татары врывались в пролом стены, сея ужас, смерть и разрушение. Некоторые города были стерты с лица земли и со времен Батыева погрома уже не упоминаются в летописи. Но русская земля не сдавалась без боя. Маленький город Козельск на семь недель Задержал своим стойким сопротивлением татарскую орду. «Козляне бо совет сотвориша не вдатися Батыю». Они гибли в жестокой рукопашной борьбе, резались с татарами на валу родного города, но не сдавались. Татары даже не называли Козельск его именем, но называли с опаской: «город злый».
В 1240 году, когда пал после упорного сопротивления Киев, сначала шведские войска, а вслед за ними и немецкие рыцари, с головы до ног закованные в железо, двинулись на Русь от берегов Прибалтики. Если бы этот натиск с северо-запада удался, Русь лежала бы раздавленной иноземным вторжением на много лет. Но тут на пути шведам и немецким рыцарям встала во весь рост личность святого князя Александра Невского. Со словами «Не в силе Бог, а в правде» святой князь вступил в битву со своими сильными врагами на льду Чудского озера. Немцы были разбиты и отброшены от священных рубежей русской земли.
В тяжелые годы татарского ига наши предки строили свое государство, работали над возвышением Москвы. Дальновидный Иван Калита выкупал пленных в Орде и сажал их деревнями на московских землях. 

Крепло Московское княжество, расчищая путь русскому национальному государству. На великом повороте этого пути русский народ соединился для великой Куликовской битвы, кровью купив победу над татарами. В этот ответственный момент нашей истории, когда народ готовился оказать решительное сопротивление татарским полчищам, преподобный Сергий Радонежский оказал громадную услугу родине. Князь Димитрий Московский был в нерешительности, когда получено было известие о вторжении в пределы русской земли Мамая. Он знал, что в случае неудачного исхода войны стране грозит полное разорение и рабство. Преподобный Сергий ободрил князя, принял живое участие в святом деле защиты родины, благословил князя с войском на ратный бой с Мамаем и дал ему двух своих монахов, достопамятных витязей, положивших жизнь в жестокой битве. Ученик преподобного рассказывает нам: когда наступил самый бой, святой подвижник, вдали от поля брани, у себя в обители, переживал все события сражения.
Войска князя Димитрия подошли к Дону. «Не ходи, княже, за Дон»,— говорили опасливые сторонники оборонительной тактики, те, кто недооценивал возросшей мощи русского народа. «Иди, княже, за Дон»,—настаивали сторонники наступления. Перейти Дон — это значило отрезать себе пути отступления. Димитрий сказал: «Знайте, что я пришел сюда не за тем, чтобы реку Дон стеречь, но чтобы Русскую землю от пленения и разорения избавить или голову свою за всех положить. Честная смерть лучше позорной жизни». И князь перешел Дон. Православная вера вдохнула в войска князя Димитрия непоколебимое мужество, освятила их подвиг, как жертву, приносимую во славу имени Божия и Церкви Христовой, жертву, которую Господь принимает и благословляет. С пением псалма «Бог нам прибежище и сила» ринулся в бой с врагами князь Димитрий Донской. Русские смяли Мамаеву рать. Татары в ужасе бежали. Древний летописец после вспоминал, что «Дон река три дня кровью текла. От начала мира не было такой сечи на Руси».
Прошло время, народный организм пересилил недуг:
Словно мутны воды вешние,
Золота Орда растаяла.

Скоро пришла новая беда — встала самозванщина. Были дни, когда казалось — не на что опереться, все рухнуло в бездну. Царя нет; патриарха нет; в московском Кремле иноземцы; по всей Руси бродят полчища своих и чужих грабителей; полная гибель. Лучшие русские люди с тоской отчаяния говорили:
Где ни глянь кругом,— темна ночь лежит,
Темна ночь лежит, непроглядная.

Но вот келарь Троицко-Сергиевой лавры Авраамий Палицын шлет по всей Руси грамоты. Земский староста, городской «выборный человек» Кузьма Минин встает на Нижегородском торгу с призывом: «Лучше смерть, нежели иноземное иго» и созывает народное ополчение. Сбор народных средств на дела спасения страны Кузьма Минин «первое собою начат». Старинные документы свидетельствуют, что сам Минин «мало что-себе в дому своем оставив,— все житье свое положив пред всеми на строение ратных людей. Монисты, пронизи и басмы жены своей Татьяны и серебряные и золотые оклады со святых икон» — все это он принес пред городским миром на вооружение государственного ополчения. Шли пожертвования — люди отдавали последнее. Жители отдавали на нужды обороны каждую «третью деньгу». В эти годы лихолетья, в; годы смятения, бедствий и ужасов начинает подниматься та сокрытая духовная мощь русского народа, сломить которую были бессильны враги.
Народное ополчение, руководимое князем Димитрием Пожарским, в октябре 1612 года взяло штурмом Китай-город, а затем изгнало врагов и из святых кремлевских стен. Русские иноки и подвижники много потрудились в ЭТИ годы на пользу русской земли. Иноки, при всей отрешенности от мира,, оставались русскими гражданами, болели скорбью о родной земле, восставали на защиту самобытности Руси. Имена Патриарха Гермогена, архимандрита Дионисия, келаря Авраамия Палицына и многих других не забудутся до скончания века, в народной памяти они не исчезнут, пока существуют русские люди. 

Среди незабвенных имен яркой звездой блестит имя архимандрита Дионисия. В самый разгар великой смуты, охватившей Русь, Дионисий был переведен архимандритом в Троицко-Сергиеву лавру. Вокруг монастыря повсюду кипели бои, лилась кровь; не проходило ночи, чтобы небо там и сям не алело заревом горящих деревень, где свирепствовали «сапежинцы».
Толпы беглецов стекались в лавру. Страшный вид представляли они: одни были искалечены, обожжены, у других вырезаны из спины ремни, у третьих содраны волосы с головы. Многие прибегали в лавру только для того, чтобы приобщиться Святых Таин и умереть. Монастырь и дороги к нему, равно как и окрестные деревни, были полны мертвыми и умирающими. Архимандрит не мог оставаться равнодушным к общенародным бедствиям. Он собрал всю монастырскую братию, «слуг и крестьян монастырских и обратился ко всем с горячим призывом. Он говорил, что нельзя отвергать несчастных, прибегающих под защиту святого Сергия, что надо собрать все силы, все средства и помочь им. «Что же нам делать?» — спросили иноки и народ. «Что делать? — воскликнул архимандрит.— Дом Святой Троицы не запустеет, если станем молиться Богу, чтобы дал нам разум. Только положим на том, чтобы всякий промышлял чем может, а не сидел сложа руки. Твори помощь каждый по силам твоим». Собрание ответило: «Ежели вы будете из монастырской казны давать бедным на корм, одежду, лечение и работникам, которые возьмутся стряпать, служить, лечить, собирать и погребать, то мы за головы свои и за живот не стоим». Закипела дружная работа. Начали строить больницы, странноприимные дома для людей, прибывающих из Москвы и других городов. Монастырские люди ездили по деревням и дорогам, подбирали раненых и мертвых; женщины, нашедшие приют в лавре, беспрерывно шили рубахи живым, саваны — мертвым. Душою всего был архимандрит Дионисий. Он поспевал всюду и везде, ободряя, увещевая, и находил время еще отдаваться другому великому делу. Сердце его скорбело за разоренную родину. Он взывал к согражданам, чтобы сплотились, постояли за святую Русь. И его келье сидели «борзые писцы», составляли послания, и из монастыря во все концы русской земли летели вдохновенные грамоты, которыми подготовлена была почва к народному движению.
Воинские традиции русского народа наложили свой отпечаток и на черты регулярного войска, создателем которого в России был Петр Великий.
В Полтавской битве, где решался важный для России вопрос о берегах Балтийского моря, Петр проявил себя истинным патриотом и неустрашимым героем. «А о Петре ведайте, что жизнь ему не дорога, лишь жива была бы Россия во славе и благоденствии».
И в своих военных походах, и в крупных реформах, благодаря которым Россия была поставлена в ряд мировых держав, Петр Великий в Православной Церкви встретил полную и всестороннюю поддержку.
В годы отечественной войны 1812 года «голос народа» назначил главнокомандующим Кутузова.
Может быть, самое большое мужество понадобилось Кутузову в те дни, когда он проводил гениальный план отступления внутрь страны перед великой армией Наполеона. Силы были неравны. Наполеон жадно искал битвы. Русская армия требовала боя. «Что скажет Россия, мать наша?» — говорил Багратион, противник отступления. Но наступать было рано. Кутузов отводил войска в глубь страны. Он выждал такой момент, когда приблизительно сбалансировались русские и французские силы, он выбрал для сражения Бородинское поле, лучшую позицию, какую только возможно было найти. Получив приказ главнокомандующего, наша армия, охваченная чувством горячей любви к родине, ринулась в бой. Молебным пением Матери Божией, чудотворный образ которой находился в войсках, начал Кутузов Бородинское сражение. Французская армия разбилась о русскую армию. Ни один из тактических приемов Наполеона, которые он менял в ходе войны несколько раз, не увенчался успехом. Замыслы Наполеона не осуществились.
Бородинская битва — одна из самых кровопролитных в истории: до ста тысяч человек было убито, ранено и пропало без вести в один день из обеих сразившихся армий. Сгоряча Кутузов решил наутро возобновить бой и напасть на врага. Но когда обнаружилось, что половина русской армии уничтожена в бою, он понял, что следует сохранить оставшиеся силы. Кутузов оставил Москву без битвы. 2 сентября в брошенную столицу вступил Наполеон. Вопреки ожиданиям французов, взятие Москвы не привело к миру. Кутузов заявил: «Русские не прежде пожелают вкусить сладости мира, как истребив коварного неприятеля, осквернившего своим нападением землю отцов наших». 

В середине октября французская армия покинула Москву, сожженную и разграбленную, с оскверненными храмами и взорванными стенами Кремля.
Армия Наполеона разваливалась. Французы отступали беспорядочно, нуждаясь в необходимом. Вокруг отступавшей французской армии загорелась народная война: жители коренных русских губерний единодушно поднялись на защиту своей родины, веры православной и поруганных святынь. Вооружаясь чем попало, они нападали на отдельные французские отряды и истребляли их, жгли французские запасы, громили неприятельские обозы — словом, наносили врагу какой только могли вред. Народная и партизанская война страшно вредила французской армии и расстраивала ее. Наполеон вывел с собою из России не более 20 тысяч солдат. Все остальные погибли, или остались в плену, или же обратились в бродяг.
Так кончился поход Наполеона в Россию. 

Продолжение следует...