Categories:

Хулиганы...

В 1920-е годы советская власть постепенно укоренялась на территории бывшей Российской империи. Контрреволюция была побеждена и только на окраинах Красная армия еще добивала врагов страны трудящихся. Однако спокойная жизнь после победы не наступила.

Советские города захлестнула волна террора устроенного тысячами хулиганов, которые за время Гражданской войны перестали бояться власти и ценить человеческую жизнь.

По статистическим данным НКВД городское население страны составляло 17%, но на него приходилось 40% преступлений. В Ленинграде с 1923 по 1926 количество осужденных за нарушение общественного порядка возросло в 10 раз, а их доля среди заключенных выросла с 2% до 17%. За первую половину 1928 года в городах РСФСР было заведено 110 тысяч уголовных дел по статье хулиганство.

Под хулиганством понимались самые разнообразные действия: нецензурная брань, стрельба из огнестрельного оружия, шум, крики, распивание озорных или нецензурных песен и частушек, обрызгивание граждан нечистотами, устройство загромождений на дорогах, кулачные бои, драки. Так из задержанных в 1926 году 32% было арестовано за избиение прохожих, 28% — за дебош в пьяном виде, 17% — за ругань, 13% — за сопротивление работникам милиции.

Первое упоминание термина «хулиган» в России зафиксировано в 1892 году. Числится он в приказе петербургского градоначальника фон Валя, который касался принятия мер против разбушевавшихся в городе хулиганов. В имперском уголовно кодексе такого преступления как хулиганство не существовало, а возникло оно уже при коммунистах, когда его размах стал огромен. В ХХ веке начался бурный рост городов, населения которых пополнялось переселенцами из деревень. Чаще всего это были молодые мужчины, в результате чего еще в царские времена женщины в крупных населенных пунктах составляли 35-40% от общей массы населения. Молодые энергичные парни из деревни оказывались в большом городе, где контроль сельской общины отсутствовал, что и приводило их к совершению хулиганских действий. Подавляющему большинству хулиганов было от 12 до 25 лет. Многолетняя война, революция, голод, эпидемии и смерти травмировали подростковую психику из-за чего, как говорят психологи, у них наблюдалась повышенная нервозность, истеричность и склонность к насилию. Среди обследованных в 1927 советскими специалистами подростков Пензы 31,5% оказались неврастениками, а у 94% рабочих подростков были выявлены различные нервные заболевания.

Особенно тяжелой была ситуация на рабочих окраинах Москвы и Ленинграда. Усугубляла общую картину эпидемия сифилиса и гонореи. Среди хулиганов НЭПа количество «венеритиков» доходило до 30%

Хулиганы тех времен носили брюки клеш и куртки, похожие на матросские бушлаты. В 1928 году известный доктор Цирасский говорил, что: из-за войны и революции появилось большое количество инвалидов и травматиков с ослабленной нервной системой. У этих людей алкоголь и наркотики провоцировали бурные реакции, которые проявлялись как агрессивное неконтролируемое поведение.

По данным исследователя Мишустина в 1920-х 95,5% задержанных хулиганов были пьющими, из них 62% употребляли спиртное постоянно, а 7% зависели от наркотиков. 45% хулиганов были беспризорниками и семьи им заменяли компании друзей.

Основным оружием хулигана кроме кулаков служил кастет, нож-финка, а также шпалер, так они называли револьверы. Банды подростков по вечерам нападали на идущих с работы рабочих и учащихся школ. Часто хулиганы выстраивались в цепь вдоль улицы или городской площади и останавливали любого проходящего мимо человека. Под угрозами они забирали имущество прохожего или избивали его.

Уровень агрессии возрастал, а организованность помогала хулиганам не только совершать одиночные преступления, но и проводить массовые акции по запугиванию населения. В Ленинграде они сожгли завод «Кооператор» и железнодорожные склады. Оказалось, что сделала это неофициальная организация «Союз советских хулиганов», в котором числилось 100 человек. В Казани хулиганы сорвали агитационный полет, закидали палками и камнями самолёт и пилота. В Пензе они развернули настоящую партизанскую войну. Хулиганы разбирали полотно железной дороги и в 1925 году пустили под откос три поезда. В 1926 году вооруженная ножами банда разогнала комсомольский митинг в центре Новосибирска, при этом были избиты, как комсомольцы, так и милиция.

Хулиганы парализовали жизнь советских городов. И общественность требовала более жестких мер по борьбе с ними. До 1922 статья «Хулиганство» предусматривала исправительные работы или год тюрьмы. В редких случаях задержанным могли дать до 10 лет и даже расстрелять. В 1930 году наказание подняли до 3 лет, а в 1935 до 5 лет заключения. Для борьбы с движением использовались добровольные рабочие дружины и ударные группы, которые устраивали обыски и облавы. Искоренить хулиганство в СССР удалось к 1941 году. (Об этом сообщает Рамблер)

(Тут) Само происхождение этого термина не установлено, однако известно, что уже в 1898 году в докладах лондонской полиции оно уже употреблялось. Популярная, но ничем не доказанная версия гласит, что жил, дескать, в 19 веке такой человек, как Патрик Хулиген, ирландец по происхождению и явный социопат. И вот его-то имя и стало в этом случае нарицательным. Есть и другие версии, а вот французский толковый словарь «Le Grand Robert» считает даже, что слово Hooligan в середине 1920-х было заимствованно из английского языка через русский, в котором оно обозначало «молодого оппозиционера советскому режиму».

Вот он, «голубчик» Алексей Альшин, по кличке Алле – знаменитый пензенский бандит эпохи НЭПа. Рот оскален, зубы мелкие, словно у хорька, остекленевший взгляд… Бр-р-р, зрелище не для слабонервных, особенно, когда рассматриваешь эту стеклянную посудину вплотную…
Ну а в самой России «хулиганы» впервые отметились в печати в 1905 году, а в энциклопедию Брокгауза и Ефрона попали в 1909 году, так что «советский след», думается, французам следовало бы оставить. Хотя… именно в СССР, причем сразу после Гражданской войны хулиганство превратилось в серьезную социальную проблему. До революции «хулиганство» являлось чем-то наподобие полукриминальной молодёжной субкультуры, распространившейся в рабочих предместьях, а оттуда с выходцами из села, попавшей и в деревню. Да что говорить – должное отдавал ей, в частности, даже Сергей Есенин.

Все это было данью своему времени. В Нью-Йорке были уличные банды, и в Петербурге хулиганы тоже образовывали банды, из которых самых известных было пять: «владимирцы», «песковцы», «вознесенцы», «рощинцы» и «гайдовцы». И если у «владимирцев» свои картузы было в обычае сдвигать на левое ухо, а шарф-кашне носить красного цвета, то «гайдовцы» сдвигали их на правое, а цвет у кашне был синим. Занимались они помимо драк между собой, самые разными «делами»: сквернословили, и бросали камни в окна, мучили чужих кошек и собак, подпиливали фонарные столбы, портили надгробия, приставали к женщинам, «отправляли естественные надобности среди публики», и даже растаскивали по бревнышку срубы домов, приготовленные для строительства!
Но особенно распространилось хулиганство в России, теперь уже СССР, после завершения Гражданской войны в годы НЭПа. Как всегда люди ожидали одно, а получили нечто совсем другое. А «обманутые надежды» это всегда стресс! А чем лучше всего лечится стресс? Только еще большим стрессом! Вот отсюда хулиганство и пошло! Причем об этом вот так, напрямую пели, например, наши хулиганы 20-ых годов:
Революция была, нам же воли не дала:
    Была у нас полиция, вдвойне строга милиция.
             Я по улице пройду, что-нибудь да сделаю,
                     Что милиция мне скажет, я ей ножик покажу.
Но шайки хулиганов орудовали не только на улице, отнюдь. Они врывались в клубы и кинотеатры, в театры и пивные, устраивали массовые драки и избивали даже «пионеров и служащих». В Казани местные хулиганы закидали камнями и палками самолёт и даже пилота из «Осавиахима» – то есть это уже попахивало политикой. В Новосибирске разогнали демонстрацию комсомольцев, а в Пензенской губернии занимались и вовсе бандитским делом: разбирали железнодорожное полотно, а шпалы укладывали на рельсы перед проходящими поездами, что вызвало несколько железнодорожных катастроф! А ведь именно Пенза в те годы была тихим и «богоспасаемым» городом. И что же в нем от этой «богоспасаемости» осталось? Да ничего практически – рост хулиганства по данным ОГПУ был просто катастрофическим, так как за хулиганские действия в городе ежедневно задерживалось 15-20 человек, при общем его населении в 100 тыс. человек!
Сразу же нашлись и криминологи, которые посчитали, что хулиганство тех лет представляло собой «извращенную жажду деятельности, энергии, свойственной молодежи». Что мешало превратить эту жажду деятельности из извращенной в неизвращенную, понятно – отсутствие культуры. Однако и само государство нередко тут подливало масла в огонь. Например, способствовал росту хулиганства и выпуск сорокаградусной водки. «В связи с выпуском сорокаградусной водки хулиганство в городе приняло стихийный характер. В ночь на 2 октября было задержано около 50 пьяных, хулиганивших по городу. Были случаи нападения хулиганов на проходивших по городу ответственных работников Губисполкома и Губкома...», - сообщал начальник административного отдела Пензенского Губисполкома Горгаев 3 октября 1925 года (ГАПО /Государственный архив Пензенской области/. Ф.503. Оп.2. Д. Л.79.) А пензенская газета «Трудовая правда» в 1926 году, №214, писала о том, что хулиганы ночью напали на совершавших обход милиционеров и одного убили, а другому изуродовали лицо и пробили голову. Ну а в период с сентября и по декабрь этого же года три улицы в Пензе были полностью парализованы, поскольку хулиганы бочками разливали по ним человеческие экскременты из ассенизационного обоза и прекратить это никак не удавалось!
А что делала милиция, спросите вы и ответ будет такой: «что-то она делала». Задерживала, составляла протоколы, а через два дня опять выпускала! (ГАПО. Ф. 2. Оп. 4. Д. 224. Л. 532.) Ведь хулиган-то был свой «рабоче-крестьянского происхождения», поэтому заслуживал всяческого снисхождения. В частушках того времени об этом снисходительном отношении к хулиганам пелось так:
Сорок восемь протоколов
Все составлены на меня,
Мне милиция знакома,
Не боюся ни черта.
Ребятишки, режьте, бейте,
Нонче легкие суда:
Семерых зарезал я –
Отсидел четыре дня.
Ну, а большевик А.А. Сольц в 1926 году даже отмечал, что, мол, прежний горьковский хулиган не уважал устоев того общества, ну так и мы (большевики) их тоже не уважали, а, значит, наши сегодняшние хулиганы заслуживал «добродушного» и «мягкого отношения». Такая вот была у него логика!
Но жить-то было надо. Поэтому Пензу начали патрулировать конные милиционеры, а с 1927 года начали устраиваться облавы на хулиганов, причем не реже двух раз в неделю, хотя даже это особого эффекта не принесло и количество задержанных за хулиганство продолжало оставаться весьма значительным. Появились «общества хулиганов» («Общество "долой невинность“», «Общество советских алкоголиков», «Общество советских лодырей», «Союз хулиганов», «Интернационал дураков», «Центральный комитет шпаны» и др.), а хулиганские кружки («Топтательный комитет», «Шайка хулиганов» и т. п.) появились даже в школах. Причем в некоторых из них избирались свои «бюро» и взимались членские взносы. Дошло до того, что опять-таки в Пензе дирекция 25-й школы была даже на какое-то время вообще вынуждена закрыть ее. Настолько был велик там страх перед террором со стороны хулиганов.
Хулиганы очень часто поддерживали и непосредственно бандитские элементы. Так что неудивительно, что когда в Пензе удалось покончить с известным налетчиком и бандитом Алексеем Альшином по кличке Алле (его арестовали в Петровске, но судили в Пензе, где судьи после 27-часового совещания приговорили его к расстрелу), его труп сразу же после казни поместили в витрине одного из магазинов на улице Московской. В назидание, так сказать, всем антисоциальным элементам! «Вот смотри, – грозили матерям своим отпрыскам, склонным к хулиганству. – Пойдешь по скользкой дорожке, и с тобой тоже будет!» Более того, затем у его трупа была отрезана голова, залита спиртом и передана на хранение в местный медико-исторический музей при областной больнице имени Бурденко. Не каждый город имеет в запасниках своих музеев такой «сувенир», наглядно свидетельствующий о том, насколько тогда всех обычных граждан эти… «нехорошие люди» достали! Только в 1930-е годы бороться с хулиганством в СССР начали по-настоящему, а меры против него приняли действительно суровый характер. В частности, Постановлением ЦИК и СНК СССР от 29 марта 1935 года «О мерах борьбы с хулиганством» тюремный срок за него подняли до 5 лет.
Ну, а в 1940 году, после изданного 10 августа указа Президиума ВС СССР «Об уголовной ответственности за мелкие кражи на производстве и за хулиганство», «хулиганские дела» и вовсе стали заслушивать без какого бы то ни было предварительного расследования, а в особых «дежурных камерах народных судов». Нецензурно бранящимся в публичных местах теперь, не глядя на рабоче-крестьянское происхождение, сразу давали год тюрьмы. Ну, а обычным приговором по хулиганской статье стали пять лет лишения свободы, да еще и с последующим за освобождением пятилетним запретом проживать во всех главных городах СССР. Вот только такими жесткими мерами хулиганство, как «тяжелое наследие царского режима» и удалось обуздать. А никакими другими мерами добиться этого не удавалось целое десятилетие!

 (Тут) В 1920-е фигурой, определявшей жизнь советских городов, стал хулиган. Счёт преступлений такого рода (побои, грабежи и другое насилие) шёл на сотни тысяч. Постепенно хулиганство стало переходить к террору – «рельсовой войне», срыву митингов и массовых мероприятий. Панические настроения обывателей привели к укреплению в общественном сознании «расстрельной психологии», а само общество морально подготовило к репрессиям 1930-х. Термин «хулиганство» появился в официальных документах в конце XIX века (приказ петербургского градоначальника фон Валя, который в 1892 году предписал всем органам полиции принять решительные меры против бесчинствовавших в столице «хулиганов»), с 1905 года – в печати, а с 1909-го – в справочных изданиях. 

При этом дореволюционное законодательство такое преступление, как хулиганство, не предусматривало. Только в 1920-е в уголовном кодексе появляется состав этого преступления – именно в это время распространение хулиганства достигло степени национального бедствия, что и нашло отражение в законодательстве той эпохи.

Достигло – в городах. В деревне (крестьяне составляли тогда 80% населения СССР) это явление было мало распространено. Главная причина расцвета хулиганства в городах – это отсутствие «института» общины. В деревне над молодёжью существовала 3-этажная надстройка: малая семья, большая семья, община под руководством большаков (её дополняла и церковь). Выход хулиганской энергии давался дозированно и под контролем – в виде тех же кулачных боёв или борьбы деревня на деревню.

В городах же и царская, и советская власть не предусмотрели никаких низовых институтов контроля над вчерашними крестьянами, ушедшими из деревни. Ситуация обострялась тем, что деревню покидали в основном мужчины, к 1916 году женщины в крупных городах составляли всего 35-40% социума. С этой же проблемой сталкивались и на Западе, но там власть быстро стала насаждать эти институты низового контроля – скаутские организации для молодёжи, спортивные секции, общественные кружки и политические партии, благотворительные общества: у рабочего был выбор, чем занять досуг и как найти себе приличную компанию (самые буйные выбрасывались в дальние колонии – типа Австралии).

В СССР же после 7-8 лет войн, революции и разрухи, при уничтожении прежнего госаппарата, новые власти на протяжении десятилетия не знали, как справиться с проблемой хулиганства. Единственным низовым «институтом» в таких условиях становилась только криминальная субкультура.

О том, что из себя представляло хулиганство в 1920-е, рассказывает историк Юлия Кульпина в своей книге «Генезис пьянства и хулиганства в России» (изд-во «Либроком», 2009). Так, по данным статистического отдела НКВД, по интенсивности совершения хулиганских действий советские города далеко опережали сельские поселения. В это время в городах проживало около 17% населения страны, а из общего числа хулиганских поступков здесь совершалось более 40%. В Ленинграде число приговоренных к различным срокам тюремного заключения за нарушение общественного порядка с 1923 по 1926 годы увеличилось более чем в 10 раз, а доля их в общем числе осужденных возросла с 2 до 17%. Основная масса хулиганов была в возрасте от 12 до 25 лет. При этом хулиганство занимало одну из основных позиций в списке правонарушений, совершавшихся несовершеннолетними. Мировая и Гражданская войны, революция, эпидемии и голод травмировали детей и подростков физически, психически и морально. Психиатры констатировали, что молодые люди, детство и переходный возраст которых совпали с периодом социальных потрясений, проявляли повышенную нервозность, истеричность, склонность к патологическим реакциям. Например, из 408 обследованных подростков Пензы в 1927 году 31,5% оказались неврастениками, а среди рабочих подростков 93,6% имели нервные заболевания, осложненные туберкулёзом и малокровием.

Не лучше обстояло дело и среди школьников. В начале 1928 году в психоневрологическом кабинете было обследовано 564 ученика различных учебных заведений Пензы. Было обнаружено 28% умственно отсталых. Причем в школах городских окраин (населённых преимущественно рабочими) этот процент возрастал до 32-52, а в центральных районах (с минимальным присутствием рабочих) падал до 7-18. Исследование, проведенное в столичных городах в 1920-е известным исследователем проблемы А.Мишустиным, выявило, что среди обследованных хулиганов травматико-невротиков было 56,1%, а неврастеников и истериков – 32%.

1920-е стали временем массового распространения «трущобных» болезней, и в первую очередь венерических, среди городских жителей. Настоящим бедствием стало распространение этих заболеваний в молодёжной среде. В запущенных формах сифилис и гонорея оказывали существенное влияние не только на физическое, но и на психическое здоровье населения. Они деструктивно воздействовали на восприятие окружающей действительности и, как следствие, нередко вызывали неадекватную реакцию на внешние раздражители. Поэтому не случаен факт, что среди хулиганов эпохи НЭПа был чрезвычайно высок процент «венериков», доходивший до 31%.

«Серая повседневность», отсутствие героики и романтики, весьма и весьма специфичной, усиливали у молодёжи и без того присущую ей тягу к протесту против окружавшей их действительности, в том числе и через действия, рассматривавшиеся обществом как хулиганские. В этом плане знаковым был внешний вид части хулиганов эпохи НЭПа: брюки клёш, куртка, походившая на матросский бушлат, шапка-финка. Данные атрибуты внешнего вида хулигана копировали антураж братка-матроса первых лет революции. Язык хулигана тоже играл знаковую роль. Для него была характерна ненормативная лексика и воровской жаргон.... (дальше по ссылке)

Error

default userpic
When you submit the form an invisible reCAPTCHA check will be performed.
You must follow the Privacy Policy and Google Terms of use.