Плач РПЦ по царю 3 (Литература)

(Раз, Два,  статья) [136] Монархические партий, занимавшие правый фланг российской партийной системы, «безмолвно» сошли с политической сцены в февральско-мартовские дни 1917 г. Они не оказали никакого сопротивления и не выразили даже протеста после официального запрещения своей деятельности в начале марта 1917 г. новой властью — Временным правительством и Исполнительным комитетом Петроградского Совета рабочих и солдатских депутатов. (См. подробнее: Кирьянов Ю.И. Правые партии в России. 1911—1917 гг. Указ. соч. С. 6—16, 416—427; Он же. Русское собрание. Указ. соч. С. 204; Политические партии России. Указ. соч. С. 576— 579; 528—529; 532—533; 738—739; и др.). 

[137] См.: Программы политических партий России. Конец XIX — нач. XX вв. М., 1995. С. 420—459.
[138] В годы I мировой войны руководство правых партий разрабатывало тактику своей деятельности на случай возможных «чрезвычайных обстоятельств», связанных с обострением политического кризиса и массо-выми уличными выступлениями. План, созданный в 1915 г., предусматривал сбор всех правых сил города на соборной площади. Предполагалось осуществить вооружение всех верноподданных, занятие ими важнейших административных и народохозяйственных учреждений и т. п. Сигналом для сбора и начала действий должен был послужить колокольный звон. Т.е. местному духовенству, согласно плану, на начальной стадии его осуществления отводилась определенная руководящая роль. Однако в революционные февральско-мартовские дни 1917 г. церковные колокола сбор правых сил не возвестили (Кирьянов Ю.И. Правые партии в России. 1911—1917 гг. Указ. соч. С. 384, 427).
[139] Об эволюции политических взглядов членов правомонархических партий см., например: Чхартишвили П.Ш. Указ. соч. С. 133—143.
[140] ГАРФ. Ф. 1779. Оп. 1. Д. 6. Л. 40 — 40 об.
[141] См., например: Берберова Н.Н. Люди и ложи: рус. масоны XX столетия. Харьков, 1997. С. 35—37; Назаров М. Вождю Третьего Рима. М., 2004. С. 134—136; Платонов О.А. Криминальная история ... Указ, соч. С. 320—321.
[142] Автор за этой своей мыслью оставляет значение «предположения». Переход от предположения к уверенности или к отрицанию предположения может последовать только после обнародования новых фактов из жизни членов Св. синода РПЦ и истории масонских организаций.
[143] Во II главе говорилось, что церковные (ставленнические) присяги в своей начальной части содержали практически дословно повторяемые слова клятвенного обещания в верноподданничестве императору. Подтверждение о принятии государственной присяги письменно фиксировалось непосредственно на присяжном листе, а также в отдельно заполняемой при совершении так называемого «ставленнического допроса» анкете. Такой порядок был установлен вплоть до Февральской революции.
[144] Формы ставленнических допросов, производимые в Духовной консистории (епархиальном управлении) перед посвящением в стихарь псаломщика и рукоположением во дьякона или священника, незначительно отличались друг от друга. Во время этих «допросов» ставленники сообщали о себе сведения, касающиеся года и места рождения, образования, семейного положения, вероисповедания, об отсутствии каких-либо причин, делающих рукоположение невозможным с точки зрения церковных канонов, и о принесении верноподданнической присяги. Кроме того, ставленники принимали на себя обязательства благоговейно исполнять свои богослужебные обязанности, вести соответствующий сану образ жизни и соблюдать внутрицерковную дисциплину.
Образцы анкетных листов «ставленнических допросов» см.: РГИА. Ф. 796. Оп. 204.1 отд. V стол. Д. 54. Л. 91—94.
[145] Последнее рукоположение по прежнему, дореволюционному чинопоследованию было проведено 27 февраля 1917 г., когда во епископа Соликамского, викария Пермской епархии, был хитротонисан архимандрит Феофан (Ильминский) (РГИА. Ф. 796. Оп. 204. 1917. I отд. V стол. Д. 137. Л. 12—13).
[146] Измененные чинопоследования, с помощью которых (соответственно, 26 мая и 12 июля) были осуществлены наречения архимандритов Николая (Ипатова) и Иринарха (Синеокова-Андреевского) во епископов Златоустовского и Березовского (викариев Уфимской и Тобольской епархий), см.: РГИА. Ф. 796. Оп. 204. 1917. I отд. V стол. Д. 137. Л. 1, 6—8, 10—11.
[147] Нижегор. ЦОВ. Н. Новгород, 1917. № 9. С. 144; Бирж, ведомости. Пг., 1917. № 63. С. 3; Акты Святейшего ... Указ. соч. С. 986.
[148] Несколько позже, 30 апреля 1917 г., при торжественной встрече в одном из монастырей Архангельской епархии, епископ Павел был торжественно приветствован как «первый на Руси святой революционный епи-скоп, давший присягу не монархической власти, а народному представительству» (Архангел. ЕВ. Архангельск, 1917. № 10. Ч. неофиц. С. 161).
[149] Там же. № 8. Ч. неофиц. С. 119—121.
[150] РГИА. Ф. 796. On. 204. 1917. I отд. V стол. Д. 54. Л. 83, 84, 98, 100, 118.
[151] РГИА. Л. 87—94.
[152] Во всех рассматриваемых нами случаях изменений ставленнических чинов содержание церковных присяг, кроме их первой «государст-венной» части, осталось практически неизменным.
[153] Там же. Л. 98—99 об., 118, 119; ГАРФ. Ф. 1779. Оп. 1. Д. 6. Л. 15 об.—16.
[154] Из вышесказанного, тезис современного историка С.Фирсова о том, что в первые дни революции «Святейший синод оказался в самом хвосте событий, плохо понимая происходившее», нуждается в определенной корректировке (см.: Фирсов С.Л. Русская церковь... Указ. соч. С. 488).
Если бы члены еще царского состава Св. синода «плохо понимали происходившее», то в марте 1917 г. они вряд ли могли принять ряд таких определений, которые по своей политической окраске были левее соответствующих постановлений Временного правительства (провозглашение республиканского строя и замена присяги) и программных установок кадетской партии (нежелание рассматривать конституционно-монархическую альтернативу развития России).
[155] Титлинов Б.В. Указ. соч. С. 57; Фирсов С.Л. Православная церковь и государство ... Указ. соч. С. 371.
[156] Данилушкин М.Б., Никольская Т.К., Шкаровский М.В. и др. Указ, соч. С. 93.
[157] Рус. слово: бюллетень. М., 1917. б/н. С. 1.
[158] ГАРФ. Ф. 1779. On. 1. Д. 6. Л. 10.
[159] РГИА. Ф. 797. Оп. 86. Д. 64. Л. 4 б. — 4 б. об.; Петрогр. ведомости. 1917. № 42. С. 1; Церковность. Прил. к «Правосл. благовестнику». М., 1917. № 336. С. 14; Херсон. ЕВ. Одесса, 1917. № 7. Отд. неофиц. С. 57— 58; Вера и жизнь. Чернигов, 1917. № 3—4. С. 117—118.
[160] Программа Временного правительства в отношении РПЦ базировалась на следующих постулатах: а) свобода религиозной совести для всех исповеданий (со включением и свободы пропаганды), б) свобода соборного самоуправления для Православной церкви, в) упразднение государст-венной опеки обер-прокурора Св. синода над церковью, г) упразднение ряда привилегий православия в смысле его полицейской защиты от сторонней пропаганды. Эти идеи были, по словам министра исповеданий Временного правительства А.Карташева, общеизвестны и «давно уже сформулированы самими церковными кругами»: еще в начале 1905 г. (например, митрополитом С.-Петербургским Антонием (Вадковским). Новое революционное правительство, сбросившее самодержавие, мыслило себя как правительство исключительно светское, «принципиально вневероисповедное». Такая программа вполне согласовывалась с концепцией демо-кратических свобод, объявленных новой властью. Однако при ее вопло-щении в начале своей деятельности Временное правительство допустило ряд недосмотров и тактических ошибок, главные среди которых — сохра-нение титула и полномочий обер-прокурора, а также отсутствие торжест-венной декларации о предоставлении РПЦ возможности самоопределения. Последняя, как признавал впоследствии А.Карташев, должна была иметь смысл, аналогичный другим актам правительства: декларированию пол-ной государственной независимости Польши, восстановлению конституции Финляндии и автокефалии Грузинской церкви (Карташев А.В. Вре-менное правительство и Русская церковь ... Указ. соч. С. 13—17).
[161] В источниках встречается разночтение: данная фамилия пишется и как «Беллавин». Сам Тихон (с 21.11 (04.12). 1917 г. — патриарх Московский и всея России) писал с двумя «л». Однако в официальных документах и периодической печати чаще встречается первое написание. Именно оно и утвердилось в церковной и светской историографии (см.: Одинцов М.И. Русские патриархи ... Указ. соч. С. 17).
[162] Под заявлением отсутствуют подписи митрополитов Киевского Владимира и Московского Макария, а также протопресвитеров Александра Дернова и Георгия Шавельского.
[163] Петрогр. ведомости. Пг., 1917. № 41. С. 1—2; № 42. С. 1.
[164] По прошествии нескольких лет после своего пребывания в должности синодального обер-прокурора, В.Н.Львов вспоминал о своих многочисленных разногласиях с членами высшего органа церковной власти старого, дореволюционного состава. Так, он писал: «Все, что я бы ни предлагал, Синод отвергал, и, наоборот, все, что Синод предлагал, я отвергал. Вот и извольте работать при таких условиях!» (Львов В.Н. Из воспоминаний В.Н.Львова ... Указ. соч. С. 611). Т.е. члены Св. синода вели себя далеко не «раболепно».
[165] ГАРФ. Ф. 1779. Оп. 1. Д. 6. Л. 39.
[166] Временное правительство признавало за православием колоссальную роль в духовно-нравственной жизни людей. Но оно сознательно не хотело брать на себя ответственность за реальные шаги по юридическому оформлению новых взаимоотношений между церковью и государством, откладывая до Учредительного собрания решение этого вопроса.
По мнению М.Шкаровского, члены Временного правительства опасались сделать что-либо, способное спровоцировать возникновение церковной оппозиции новому политическому строю (Шкаровский М.В. «Религиозная революция» ... Указ. соч. С. 69).
[167] Данилушкин М.Б., Никольская Т.К., Шкаровский М.В. и др. Указ, соч. С. 93.
[168] РГИА. Ф. 796. Оп. 204. 1917.1 отд. V стол. Д. 54. Л. 43—44.
[169] Образец бланка определений см., например: РГИА. Ф. 796. Оп. 182. Д. 2423. Л. 1;и др.
[170] Жевахов Н.Д. Указ. соч. Т. 2. С. 193.
[171] Отказ от обсуждения этих вопросов был вызван, в частности, определенным страхом перед церковным начальством. Так, 11 октября 1917 г., на Поместном соборе епископ Астраханский Митрофан (Краснопольский), известный своим крайне отрицательным отношением к свержению монархии, говорил, обращаясь к присутствующим: «Припомните это недавнее время (февральско-мартовского. — МБ.) государственного переворота, и как реагировала на него Церковь, и в каком положении она оказалась. Я не могу с подробностью останавливаться на этом событии, потому что я лицо, подчиненное Св. синоду (выдел, нами. — М.Б.)... Воззвания Синода были бездушны, они не затрагивали жизненного церковного нерва и прошли незаметными, скользя лишь по поверхности русской церковной жизни. Мы видели, как внутри Церкви бушевали разрушительные силы, как они коверкали и уродовали русскую церковную жизнь. Видели и попытки Синода и отдельных членов Синода противостоять этим разрушительным силам. Но чаще случалось, что последние возобладали, и Синод шел следом за ними и иногда, пытаясь ввести в русло церковную жизнь, своими разноречивыми постановлениями вносил еще больше разрухи» (Деяния Священного собора ... Указ. соч. 1994. Т. 2. Деяние 24. С. 228—229).
[172] Жевахов Н.Д, Указ. соч. Т. 2. С. 262.
[173] В апрельские дни 1917 г. в г. Орле православный поэт Сергей Бехтеев написал свое известное стихотворение «Россия»:
Была державная Россия;
Была великая страна
С народом мощным, как стихия,
Непобедимым, как волна.
Но под напором черни дикой,
Пред ложным призраком «сво-бо-д»
Не стало Родины великой,
Распался скованный народ.
В клочки разорвана порфира,
Растоптан царственный венец,
И смотрят все державы мира,
О Русь, на жалкий твой конец!
Когда-то властная Царица,
Гроза и страх своих врагов —
Теперь жалкая блудница,
Раба, прислужница рабов!
В убогом рубище, нагая,
Моля о хлебе пред толпой,
Стоишь ты, наша Мать родная,
В углу с протянутой рукой.
И в дни народной деспотии
В бродяге-нищенке простой
Никто не узнает России
И не считается с тобой.
Да будут прокляты потомством
Сыны, дерзнувшие предать
С таким преступным вероломством
Свою беспомощную Мать!
(Бехтеев С. Песни русской скорби и слез. М., 1996. С. 12—13).
[174] См. последние работы, написанные в таком ключе: Трукан Г.А.
НЭП: альтернатива сталинизма? //Россия в XX веке: реформы и революции. Указ. соч. С. 61—75; Пушкарева И.М. Была ли альтернатива у «Кровавого воскресенья»? //ОИ. 2005. № 5. С. 17—25; Карацуба И.В., Курукин И.В., Соколов Н.П. Выбирая свою историю «развилки» на пути России: от Рюриковичей до олигархов. М., 2005; Чемоданов И.В. Была ли в СССР альтернатива насильственной коллективизации? //ВИ. 2006. № 2. С. 156—162.
[175] По словам князя Н.Жевахова, это должно было быть «вразумляющее, грозное предупреждение Церкви, влекущее, в случае ослушания, церковную кару» (Жевахов Н.Д. Указ. соч. Т. 1. С. 288).
[176] Последнее возможно было осуществить, например, путем расклеивания листовок по городу и на вратах храмов. Именно так это было сделано российским духовенством весной 1917г. при участии в пропаганде «Займа свободы» (ЦВ. 1917. Вкладыш к № 9—15. С. 2—4).
[177] Возможно было принять определение, подобное по содержанию вышеупомянутому — «О священниках, состоящих членами Государственной думы и принадлежащих к крайним революционным партиям» от 12 мая 1907 г. Впрочем, Синоду можно было даже и не составлять новый текст. Слова того, десятилетней давности определения, будучи даже про-сто повторенными с амвонов, могли звучать вполне уместно и актуально в февральские дни 1917 г.: «…по существу пастырского служения со священным саном неразрывно связано уважение к существующей государст-венной власти и государственному строю, а тем более уважение и нелицемерная преданность государю императору как Помазаннику Божию, на верность которому священнослужители не только присягают сами, но и обязаны приводить других к присяге, [Св. синод] находит недопустимой принадлежность священников к политическим партиям, забывшим долг присяги и стремящимся к ниспровержению государственного и общест-венного строя и даже царской власти» (ЦВ. 1907. № 20. С. 200).
[178] См.: «Всякая душа да будет покорна высшим властям, ибо нет власти не от Бога; существующие же власти от Бога установлены. Посему противящийся власти противится Божию установлению… И потому надобно повиноваться не только из страха, но и по совести» [Рим. 13; 1—2, 5].
Именно эти слова широко звучали от епископата, но, начиная с первых дней после свержения монархии, и в поддержку новой власти — Временного правительства (см., например: Таврич. ЦОВ. Симферополь, 1917. № 8—9. С. 175—179; Ярослав. ЕВ. Ярославль, 1917. № 9—10. Ч. Неофиц. С. 109—110; Известия по Казан, епархии. Казань, 1917. № 9—10. Офиц. Отд. С. 102—103; Астрахан. ЕВ. Астрахань, 1917. № 6. Отд. Неофиц. С. 168—169; Екатеринб. ЕВ. Екатеринбург, 1917. № 12. Отд. Офиц. С. 69 —71; Нижегор. ЦОВ. Н. Новгород, 1917. № 10. С. 158; Новгородские ЕВ. Новгород, 1917. № 7. Ч. Неофиц. С. 324; ГАРФ. Ф. 550. Оп. 1. Д. 96. Л. 3— 7 об.).
В качестве реакции на развернувшиеся в январе и октябре 1905 г. политические события Св. синод 12 января и 28 октября принимал определения о повсеместном проведении особых чинопоследований и введении в богослужения специальных молитв. В них у Бога испрашивалось об искоренении «неистовых крамол супостатов», прекращении междоусобной брани и утверждении в стране мира и благочестия (ЦВ. 1905. № 3. С. 31—32, № 44. С. 498; ЦВк. 1905. № 44. С. 1398).
[180] См.: Последование в неделю Православия. СПб., 1904.
[181] Т.е. сделать приблизительно так же, как в ответ на насильственные действия в сторону духовенства РПЦ патриарх Тихон (Белавин) 19 января (1 февраля) 1918 г. выпустил послание «Об анафематствовании творящих беззакония и гонителей веры и Церкви Православной» (Акты Святейшего ... Указ. соч. С. 82—85). Иными словами, в качестве реакции на революционные события Св. синод вполне мог выпустить послание об анафематствовании, например, «дерзающих на бунт и измену против вла-стей предержащих».
[182] Ниже будет говориться о случаях прекращения проведения богослужений отдельными священнослужителями Саратовской и Подольской губерний в период Февральской революции и накануне ее. Эти священники преследовали цель такой мерой оказать особое воздействие на свою паству (см.: Деяния Священного собора ... Указ. соч. 1996. Т. 6. Деяние 66. С. 6; Киев, копейка. Киев, 1917. № 27. С. 4).
Несколько позже такие меры предпринимал архиепископ (до апреля 1918 г. — епископ) Пермский Андроник (Никольский). Находясь на территории, занятой большевиками и предвидя обострение с властями, 14 июня 1918 г. он письменно распорядился, чтобы в случае его ареста в г. Перми и его пригородах в церквах были прекращены богослужения. Священнои церковнослужителям дозволялось лишь крестить, отпевать и напутствовать умирающих. Такие меры преследовали цель возбудить против власти паству и добиться освобождения Андроника из застенков (Нечаев М.Г. Церковь на Урале ... Указ. соч. С. 196). Такая «забастовка» духовенства вскоре состоялась и после расстрела владыки Андроника была подавлена властями (Там же. С. 198).
Помимо наложения «интердикта», тот же архипастырь в мае—июне неоднократно анафематствовал всех, «посягающих на храм Господень, встающих на Христа и посягающих на церковь» (Там же. С. 194, 196).
[183] Среди мер, которые выходили за рамки аполитичности, но тем не менее теоретически могли быть осуществлены Св. синодом (или отдельными его членами), можно назвать поддержку духовно-пастырским авто-ритетом возможных мероприятий правых организаций в поддержку мо-нархии.
[184] Отречение Николая II: воспоминания очевидцев, документы. Л., 1927. (Из дневника Николая II. Запись от 2 марта 1917 г.). С. 34; Арх. новейшей истории России. Указ. соч. Т. III. С. 23, 52).
[185] Григорий (Граббе), епископ. Указ. соч. С. 3—4; Иоанн (Снычев), митрополит С.-Петербуржский и Ладожский. Указ. соч. С. 152—153.
[186] ЦВ. 1905. № 3. С. 31—32; ЦВк. 1905. № 3. С. 85—87.
[187] ЦВк. 1906. № 1.С. 7.
[188] Стоит еще раз подчеркнуть, что перед Россией в тот период стоял выбор: быть ей монархией или республикой. За конституционную монархию выступала влиятельная кадетская партия (хотя единства в ее рядах по этому вопросу все же не было). Часть членов Временного правительства (в первую очередь — П.Н.Милюков и А.И.Гучков) открыто высказывались за установление такой формы правления. Теоретически, в пользу ограниченной монархии могли отдать предпочтение и представители самого многочисленного общественно-политического объединения — правых партий. Так что за монархический путь развития России могла высказаться — в случае официальной поддержки со стороны Православной церкви — весьма значительная и влиятельная часть электората.
[189] Как 4 марта это сделал епископ Пермский Андроник (Никольский) (РГИА. Ф. 797. Оп. 86. 1917. III отд. V стол. Д. 12. Л. 89 а. об.).
[190] Ранее нами указывалось на случаи совмещения отдельными священниками весной 1917 г. молитв о Временном правительстве и о царе.
[191] Выше уже говорилось, что протест Временному правительству со стороны шести архиепископов Св. синода прозвучал 8 марта: по случаю решения новой власти принимать участие в церковном управлении (РГИА. Ф. 797. Оп. 86. Д. 64. Л. 4 б. — 4 б. об.; Петрогр. ведомости. 1917. №42. С. 1).
[192] После буквального снятия Св. синодом с повестки дня обсуждения вопроса о монархической альтернативе народовластию.

Источник:
Бабкин М. А. «ДУХОВЕНСТВО РУССКОЙ ПРАВОСЛАВНОЙ ЦЕРКВИ И СВЕРЖЕНИЕ МОНАРХИИ (НАЧАЛО XX в. — КОНЕЦ 1917 г.)»,
М.: Государственная публичная историческая библиотека, 2007.